|
|
Героі
Сацыялістычнай працы
Э. Н. Модзін
Модзін
Эмануіл Натанавіч (1968 г.). Нарадзіўся ў 1905
г., у 16 гадоў пачаў працаваць на запалкавай фабрыцы «Хваля
рэвалюцыі». Служыў у Чырвонай Арміі, пасля дэмабілізацыі разам з
сябрамі паехаў на Любаншчыну, дзе на Мар'інскіх балотах
прыступіў да будаўніцтва саўгаса. Кіраўніком яго быў выбраны Э.
Н. Модзін.
Калі пачалася Вялікая Айчынная вайна, Э. Н. Модзін
пайшоў на фронт, быў палітруком роты знішчальнага батальёна.
Пасля ранення яго эвакуіравалі ў тыл, працаваў дырэктарам
саўгаса ў Омскай вобласці. 3 мая 1953 г. ён дырэктар саўгаса «Любанскі».
Дзякуючы высокай механізацыі вытворчасці ў гаспадарцы
атрымлівалі па 350 цэнтнераў бульбы з гектара, больш 300 ц
цукровых буракоў, высокімі былі ўраджаі і іншых культур.
Памёр у 1984 г.
ПЕРВЫЙ КОММУНАР
Служба в 7-й Самарской кавалерийской
дивизии подходила к концу. Помощник командира взвода Эммануил
Модин на очередных занятиях кружка политграмоты завел разговор о
путях развития сельского хозяйства, о коллективизации в деревне.
Бойцы, вчерашние сельские ребята, лишь недавно освоившие науку
читать и писать, принимали близко к сердцу возможность строить
новую коллективную жизнь. Каждый уже задумывался, чем займется
после демобилизации, за какое дело примется: ведь не
возвращаться же к своей единоличной полоске земли.
— А что, товарищ помкомвзвода, если нам собраться да
объединиться в коммуну? Землю, считаю, государство нам выделит,—
предложил лихой рубака-кавалерист Шамшурин.
Вокруг одобрительно заговорили на все голоса:
— Правильно. Многие согласны. Записывай желающих в свою
коммунию.
И Модин начал записывать. Себя первым. К вечеру
записалось четырнадцать бойцов. К утру их было двадцать.
Записывались солдаты 7-й Самарской кавалерийской, 6-й
Чангарской кавалерийской, 2-й Белорусской стрелковой дивизий. В
основном бывшие батраки, рабочие, бедняки... В каждом эскадроне
нашлись энтузиасты. Среди первых коммунаров были Тимофей
Анисимов, Ефрем Зенов, Михаил Осипов, Иван Данилов, Федор
Коврик, Иван Шматов — ребята, что называется, от земли, знающие,
как достается хлеб насущный крестьянину.
Из хозяйства полка выделили несколько списанных повозок
с лошадьми. Привели их в порядок, заготовили инвентарь, палатки.
Собрались в неблизкую дорогу.
Провожали их торжественно, всем боевым составом. Запали
в сердце слова комиссара Зайцева:
— На Марьинские болота идут добровольцы. И помните, вам
предстоит необычайно трудное сражение с вековой топью: осушить,
выкорчевать, засеять. Здесь мало одного трудолюбия и
настойчивости: вас должна вести вперед наша коммунистическая
убежденность, наша идея...
На далеком, затерянном среди непроходимых, в 20 тысяч
гектаров, Марьинских болот островке Забервечье разбили первую
площадку, развели костер. И послышался над Орессой стук топоров:
коммунары закладывали первые венки срубов будущих изб, корчевали
лес под пахоту, мостили временную гать под дорогу.
Работали до седьмого пота. И с первых шагов жизнь свою
строили по совести: от каждого по способности, каждому по
потребности. Поровну, без обиды: еда, одежда, жилье, два рубля
пятьдесят копеек в месяц на карманные расходы. Да чтоб друг
перед другом как на духу: один за всех, все за одного!
В первую весну освоили около 40 гектаров торфяников,
засеяли коноплей, овощами.
Как на чудо, поглядывали крестьяне с окрестных хуторов
на коммунаров. Дивились: спорится у них дело, на лад жизнь идет.
Полешук Демьян Нагорный не выдержал, к Модину подошел,
спрашивает:
— И надолго вы здесь обосновались?
— Навсегда. Новую жизнь строить.
— По приказу? — переспросил Демьян.— Или добровольно?
— Советская власть послала,— ответил Модин.— Осушим
болота, и станут расти здесь не осока и верболоз, а рожь,
пшеница. Новая жизнь расцветет.
— Трудно поверить — человек против топи. Неравные
силы,— заметил осторожный хуторянин.
— Верно, нелегко придется. Но мы — большевики и
отступать не намерены. На нас теперь, товарищ, вся республика,
страна смотрит...
Да, в те годы за первыми коммунарами вся страна следила
и помогала чем могла: тракторами, сельхозмашинами, тетрадями и
учебниками тем, кто учился, отпускала кредиты на строительство и
осушение болот.
— Мы у государства не нахлебники. Мы — работники,—
говорил Модин коммунарам.
Они считали каждую копейку, сами, своими руками
возводили дома, добывали лес, все для себя делали.
Однажды заглянули в коммуну шефы-комсомольцы из Любани. Приехали
посмотреть на «болотную гвардию» и девушки Зина Галай, Раиса
Кустанович, Дора Хинич, да так и остались в коммуне. А вскоре и
первую свадьбу сыграли. В красном углу новой избы сидели молодые
— Тимофей Анисимов и Зинаида.
— Молодых положено на тройке прокатить,— вдруг поднялся
из-за стола ездовой Никифор Иванов. Запряг тройку лучших
лошадей. Усадили молодых, и Никифор прокатил их по острову. Это
стало в дальнейшем обязательной традицией для всех молодоженов.
— Жить теперь коммуне в веках,— весело говорили
ребята.— Может быть, и нас, председатель, за невестами
отпустишь?
— Что ж, мужики,— принял вызов Модин.— Езжайте,
привозите невест.
— Сам-то что?.. В стороне остаешься?
— У меня тоже невеста есть. Вера, учительница в
Кузьмичах...
Веселее стало в коммуне. Хотя, если говорить честно,
трудностей не поубавилось. Но превыше всего был невиданный
энтузиазм первооткрывателей. Они стремились показать, чего можно
достигнуть коллективным трудом. Стремились доказать прежде всего
себе и тем, кто еще гнул спину на своей полоске земли, осторожно
поглядывая в сторону коммунаров: что-то у них получится? А у тех
получалось все, как у настоящих хозяев земли. У коммунаров и
тракторы, и сеялки, и болотные плуги, и жатки, и сенокосилки. У
коммунаров новые дома, детские ясли, свой маслозавод и
лесопилка... У коммунаров своя железная дорога.
Вспоминая события той поры, Эммануил Натанович
улыбается:
— Дороги только нам и не доставало. Замучились. На все
лето от мира оторваны. Топи вокруг. Технику зимой перегоняли. А
горючее летом к тракторам на себе в бидонах через болото носили.
— Хорошо бы нам узкоколейку,— предложил как-то Федор
Коврик.
Решили послать Модина. Поехал он сначала в Минск, потом
в Смоленск — везде отказ и, наконец, с надеждой — в Москву.
Удивились в Москве: железную дорогу... Но пошли навстречу,
помогли. Выделили рельсы, шпалы, вагончики и даже... паровозик!
Посочувствовали: а строить как будете? Нужны изыскания,
специалисты.
— Мы сами! — смело заявил Модин.
И строили. Без инженеров, без чертежей, своими силами,
своим умом и своими руками до всего доходили. Прокоп Одериха —
местный умелец и мастер золотые руки — все прикинул, все
предусмотрел как нельзя лучше. Проложили от коммуны к острову
Сосны через непролазные топи дорогу, и вскоре весело бегал по
ней шустрый паровозик.
Набирала силу коммуна. Люди все смелее вступали в спор
с непроходимой топью. Три года день за днем мокли в воде, жили в
сырости. Но в едином порыве взлетали лопаты, стучали топоры,
работали моторы тракторов — прокладывали каналы, отводили воду в
Орессу. И отступала трясина перед людьми, воодушевленными
коммунистической идеей.
Коммуна строилась несмотря ни па что. Хватало сил
одновременно осваивать болота, прокладывать дороги, возводить
жилые дома и общественные постройки. И на самых трудных участках
хозяйственной деятельности были коммунисты.
— Нет стройматериалов? Тогда мы сами будем кирпич
изготавливать,— решил Эммануил Натанович.— Глина недалеко отсюда
у деревни Кузьмичи есть. Там и построим завод.
Появился свой кирпичный завод. Заметно возросли темпы
строительства. В 1929 году были построены три
щестнадцатиквартирных дома, столовая, детский сад-ясли, комбинат
бытового обслуживания, мельница, маслобойня, лесопилка... и своя
небольшая электрическая станция.
Тракторы, узкоколейка, электричество... Новое, раньше
невиданное в глухих полесских краях, а теперь ставшее явью в
коммуне, будоражило сердца крестьян. Строили коллективную жизнь
и поглядывали на коммуну, учились у коммунаров. Те щедро
передавали крестьянам свой опыт, свою уверенность, идейную
убежденность.
Коммуна не только создавала материальную базу, она
ковала характеры людей, готовила идейно убежденные кадры
организаторов колхозного производства. Коммунары организовывали
новые колхозы в деревнях Таль, Кузьмичи, Городятичи, Нежин,
Калиновка, Старые Юрковичи.
В 1936 году партия посылает Эммануила Натановича
руководить отстающим хозяйством. Федор Коврик возглавляет
коммуну. К тому времени урожаи, которые выращивали на торфяниках
коммунары, приносили хозяйству широкую известность. Колхоз имени
БВО (так теперь называлась коммуна) был удостоен в 1940 году
Золотой медали ВДНХ и награжден орденом Ленина. Всесоюзный
староста М. И. Калинин вручил делегации колхоза, бывшим
коммунарам Тимофею Анисимову, Евдокии Колос, Степану Статкевичу
в Кремле высокую награду Родины...
— Где бы мне ни пришлось потом работать, поднимать
отстающие хозяйства на Полесье, защищать свой край с оружием в
руках от немецко-фашистских захватчиков, а потом заново строить,
возрождать разрушенное хозяйство,— вспоминает Модин,— я всегда
считал себя коммунаром. Коммуна мне дороже всего — это было
время молодости, время небывалой высоты нашего духа. Я счастлив,
что получил право идти первым, быть на самых горячих точках
строительства новой жизни...
И. АНДРУХОВИЧ
Труд. Талант. Доблесть. Минск,Беларусь, 1981.
Да зместу |
|
