|
|
Героі
Сацыялістычнай працы
А. А. Шаплыка
Шаплыка Аляксандра Аляксандраўна (1949 г.).
Нарадзілася 25.4.1883 г., пражыла вялікае, цяжкае працоўнае
жыццё. Ужо пажылой жанчынай уступіла ў калгас, на розных работах
— праполцы льну, буракоў, проса, уборцы збожжавых, бульбы, на
сенажаці шчыравала нараўне з маладымі. У 1948-м яе прозвішча
абляцела ўсю краіну: на плошчы 6 га быў вырашчаны ўраджай
кок-сагызу па 80 ц.
Памерла ў 1988 г.
АЛЕКСАНДРОВНА
Так ее, Александру Александровну
Шаплыко, в Сорочах зовут все. Зовут с большой искренностью и
сердечностью. И это — дань уважения не только старейшему в
деревне человеку, но и ее добрым делам.
Вот она управилась по дому — помогла вытопить печь,
накормить поросят и кур, оделась в чистое, взяла хозяйственную
сумку. Надо сходить в сельмаг: купить сахара, хлеба. Идет она по
улице, любуется красотой своих Сорочей. Как в той сказке,
выросли многоэтажные дома, Дворец культуры, ресторан, торговый
центр...
А урожаи какие теперь — в два-три раза выше, чем были в
сороковые и пятидесятые годы. Жаль только, что она сама уже
ничего не делает для родного колхоза, для общества. Нет, почему
же не делает? Ну, пускай не работает в поле или на ферме. Но
разве воспитание людей, подрастающего поколения, наконец,
собственных внуков и правнуков не полезная работа, не
общественная дея¬тельность? Разве это не воздействует
положительно на трудовую активность коллектива хозяйства? Вот и
завтра нужно наведаться в местную школу. Пригласили. Обязательно
сходит. Расскажет детям о своей жизни, о том, как она, простая
крестьянка, заслужила Золотую Звезду Героя Социалистического
Труда и орден Ленина, о том, как в их деревню, на Полесье пришел
социализм, как после войны поднимали разрушенное врагом народное
хозяйство.
Нелегкими были первые послевоенные годы. Техники в
колхозе почти не было никакой, да и тракторы МТС можно было
пересчитать на пальцах. Даже лошадей не хватало. Да что там не
хватало — десяток на всю сорочевскую бригаду. Коров впрягали в
плуг. Почти все полевые работы выполняли вручную. Работали от
темна до темна, а то и ночи прихватывали. Но никто не жаловался.
Знали, верили — государство не оставит в беде, придет на помощь.
Так и было: в скором времени новые тракторы вышли в поле,
сеялки, культиваторы, другую технику прислала МТС. Не забыла
Александровна, как работала она на свекловичной плантации, как
полола лен, просо, жала рожь и пшеницу, убирала картофель...
Наверно, не было такой работы, которой не изведали ее руки. И
как-то само собой получалось, что она оказывалась всегда
впереди, вела за собой остальных, подбадривала. Все женщины — и
младшие и старшие — без уговора признали ее своим вожаком, а
бригадир сказал: — Ты, Александровна, мой боевой заместитель,
моя правая рука.
Как-то второй весной после освобождения председатель
колхоза Кузьма Иванович Шаплыко (нет, не родственник Александры
Александровны — однофамилец, в Сорочах и Редковичах Шаплыков
много) срочно собрал членов правления. И Александру
Александровну пригласили, хотя она и не была правленцем. Важное
государственное задание, говорит, получено, кок-сагыз
выращивать. Растение такое с Тянь-Шаня. Александровну назначили
звеньевой кок-сагызного звена. А назавтра она пошла в Любань, в
райсельхозотдел. Там с агротехникой познакомили.
Под кок-сагыз отвели вот это торфяное поле, возле
Орессы. Запахать его поручили трактористу Григорию Сущене (ему
также потом было присвоено звание Героя Социалистического
Труда). Ой, как волновалась Александровна! Вслед за трактором
ходила с женщинами, членами звена: «Глубже бери, Гриша, глубже
бери! Ровнее надо, ровнее. Это же тебе не под свеклу, а под
цветочки. Понимаешь?» Потом задисковали и укатали водоналивным
катком. На этом механизация на кок-сагызной плантации
окончилась. Начался повседневный кропотливый ручной труд. Вот
почему председатель и говорил: «Подбери, Александровна, в звено
самых трудолюбивых».
...Александровна остановилась возле бывшей кок-сагызной
плантации. Вот так же, задумавшись, она стояла на этом месте
тридцать лет назад. Но тогда она думала, как вырастить новую
культуру, а теперь — вспоминает. И плывут воспоминания, как
облака в чистом небе.
...Сеяли кок-сагыз руками. Брали в пальцы зернышки и
осторожненько («оно дороже золота»,—говорил председатель) сыпали
в бороздку.
Потом ждали всходов. Волновались: боялись — птицы не
склевали бы. С утра до вечера дежурили на плантации. А если
засохнут зернышки, не взойдут? Но они взошли. И тут началась
настоящая работа: каждодневная, без выходных, до самой уборки.
Пололи, пололи, рыхлили мотыгами междурядья. Сколько раз? Никто
не считал. Александровна работала вместе со всеми. У нее была
такая же делянка, как и у каждого члена звена.
А когда зацвел кок-сагыз — золотом засветилась вся
плантация. Потом побелело поле — семена, как у одуванчиков,
может разнести ветер. Нужно быстрее собирать. И собирали,
собирали: кто в фартук, а кто — сразу в сумку.
Осенью взяли в руки лопаты. Началась уборка. Надо было
каждый корень выкопать, да не повредить, чтобы не вытекло
каучуковое молоко. Первый год накопали по 35—40 центнеров корней
с гектара. А в 1948-м урожай на весь Союз: 80 центнеров!
Александровне было присвоено почетное звание Героя
Социалистического Труда. Были награждены и все члены ее звена —
орденами Ленина, Трудового Красного Знамени.
...Колхоз «Чырвоная змена» стал своеобразной
кок-сагызной столицей страны, как говорили и писали в газетах в
те годы. Всесоюзный научно-исследовательский институт
каучуководства провел в Любани Всесоюзное совещание
каучуководов. Из многих республик и областей приехали передовики
соревнования. Александру Александровну Шаплыко пригласили в
президиум. После доклада директора института слово предоставили
ей. Рассказывать Александровне было что, даже в тетрадке
набросала тезисы доклада, а когда взошла на трибуну да глянула в
зал (лучше бы не смотрела!) — растерялась, долго молчала, а
присутствующие догадались, почему она молчит, и зааплодировали.
Долго аплодировали. И она аплодировала. Когда аплодисменты
умолкли, Александровна была уже спокойная. Сколько времени она
рассказывала про работу своего звена, про особенности роста
каучуконосного растения в условиях Полесья, не помнит уже. В
конце сказала: «А теперь давайте пойдем на нашу плантацию. Она
недалеко отсюда, за рекой, за Орессой». И все пошли за ней, за
звеньевой — и рядовые каучуководы, и известные ученые из Москвы.
Вот какая была она, Александра Александровна. А была
она и тогда уже не молодая — пенсионных лет.
...В пятидесятых годах выращивание кок-сагыза было
прекращено. В стране появились новые, более дешевые источники
каучука. Александровна долго еще не могла забыть о своем
кок-сагызе. И когда на ее поле посеяли свеклу, она взяла делянку
— все же коренья. Еще много лет она работала на колхозном поле.
Вздохнула Александровна, еще раз посмотрела на свое
поле и не спеша пошла по аллее. Это же надо — столько лет
отколосилось, а она не забыла тянь-шаньского цветка.
Любой работе она отдавала всю себя, без остатка. Такой
у нее характер, такое у нее сердце — сердце человека, который
без работы, без забот не может прожить ни дня, ни минуты. Для
нее труд — радость, счастье, жизнь. Потому, очевидно, и дожила
Александровна до глубокой старости, и сердце ее не охладело, и
жизненная мудрость не иссякла.
И. МУРАВЕЙКО
Труд. Талант. Доблесть. Минск,Беларусь, 1981.
Да зместу |
|
