Позвольте мать
назвать на «Вы»,
Сказать хорошие слова,
Собрать любовь со всей Земли
И теплоту души отдать сегодня Вам.
Вы для меня родной, любимый человек,
Который не предаст и не расскажет тайну.
Вы для меня, как идол на короткий век,
Вы самый близкий, самый нежный – знаю.
И выше звания, чем «Мать»
Я не придумаю и не найду.
Давно уже смогла понять:
Я долг несу за то, что я живу
Благодаря одной лишь Вам –
Родной мой, близкий человек!
Хочу преподнести хорошие слова
Поверьте, ничего не надо мне в ответ!
Когда-то в молодости Вашей
Обо мне Вы думали, мечтали.
Ещё не родилась, Вы рисовали жизнь мою, как можно краше
И если что, то как помочь, Вы знали.
И теми долгими ночами
Бессонные, измученные Вы,
Такими добрыми и нежными глазами
Дарили мне улыбки всей Земли.
И первые шаги, и смех, и удивленье –
Всему тому Вы – очевидец.
И первый класс, и первые волненья –
Всё это надо было видеть!
И слезы, и обиды Вы видели мои,
Как самый верный, самый лучший друг.
Мы вместе с Вами пережить смогли
Тот повседневный жизненный недуг.
И, как всегда, подставив мне плечо своё,
Вы помогли на жизненном пути.
Всегда дарили сердца своего тепло
И говорили: « Ведь всё хорошее лишь только впереди!»
Спасибо Вам, родной мой, близкий человек,
За то, что я сегодня Вам могу сказать
Вы для меня, как идол на короткий век,
Не зря назвали Вас так гордо – МАТЬ!
Только шаг…
Не могла больше ждать,
Выносить эти муки.
Было трудно кричать
В окружении скуки.
Не могла победить
Эту дрожь, эту гордость.
Было трудно следить
За собою. И в пропасть
Так хотелось упасть,
Не взлететь никогда.
Так хотелось пропасть
Для других без следа.
Только время бежало,
Становилось трудней.
Где-то гордость пропала
И все холодней:
Отношение к людям,
Отношенье к родным.
Другом стало безлюдье,
Все казалось простым.
Но хотелось бежать,
С ветром вдаль уноситься,
Все сильнее кричать
И со всеми проститься…
Вот и пропасть, один шаг…
Нет! Не падаешь-паришь, как птица.
Шепчет ветер: «Как могла
Тихо ты уйти и не проститься!».
Она…
В один ненастный день
Остановилось дыханье, сердцебиенье.
Как будто легла на девушку тень,
На то доброе и нежное творенье.
Ведь было ей шестнадцать лет –
Пора любви, добра, мечтанья…
Не согласился с этим белый свет,
Грядил одни ей муки и страданья.
Она любила парня без взаимности,
Без образа, на расстоянии.
Она была полна еще наивности,
Среди друзей были они – любви страдания.
Она мечтала, верила, любила,
Но знала, что он не думает о ней.
О нем одно хорошее лишь говорила,
Но время не летело все быстрей.
И понимала: не полюбит он её
Ведь бегает за ним толпа девиц,
Но верила она же все равно…
И в дневниках, заняв не малое количество страниц,
Писала о любви, о нем – давно.
И вот в тот день – ненастный день,
Когда и солнце не светило, не пели птицы,
На землю, тихо опустившаяся тень
Промчалась будто колесница.
Всё было предначертано судьбой.
Всему так надобно случиться:
Пройтись по улице, по мостовой,
И рядом с этим парнем очутиться.
Но на неё он даже не смотрел,
Шёл по дороге, улицу переходя.
И вдруг, мотор машины заревел.
Вперёд водитель ехал не смотря.
У девушки вдруг замерло дыханье,
И ноги сами, сделав первый шаг,
Скорее бросились к нему.
Его вперед толкнула хрупкими руками,
Упёршись в спину сильную его.
Сама упала на землю с мечтами,
Придуманными ей уже давно.
А он смотрел, не понимая, что к чему.
Лишь после возгласов: «О, Боже! Как же! Нет!»
Слеза, не выдержав, и, по его лицу
Скатившись, была на земле.
Пока ещё та девушка дышала,
И в небо был направлен взгляд,
И губы судорожно дрожали,
И сердце билось, но не в такт…
Вся суета, все крики, митусенья:
«Она спасла тебя! А ты!.. Как мог!..»
И, несмотря на все людские возмущенья,
В глазах её остался он, как Бог.
Он в шоке подхватился к ней,
Не зная, что же лучше сделать.
Приподнял и обнял ее сильней.
В глазах её увидел он лишь смелость.
Ну, а любовь? А как же это чувство?
Ну почему не смог увидеть он?
Глаза её наполнились какой-то серой грустью,
И вздохи были через стон.
Ей было трудно говорить,
Но это вымолвить смогла…
Просила у него ее простить
За то, что о нём не думать не могла.
И вот тяжелое дыханье.
Все больше пауз между слов.
Успела прошептать признанье,
И вот из губ по шее алой лентой кровь.
Остановился взгляд её на нем –
В глаза ему смотрела.
Уже не думала и не мечтала ни о чем,
Душа любовью не горела.
А он все понял, только поздно,
Что чувства были и любовь.
И выглядело всё серьезно –
Мечты, терпенье, вера, кровь…
Ведь думала потом на небесах:
О том, что жизнь не жаль отдать,
Хотя бы только по тому, что на руках
У собственной мечты лежать и умирать.
ОСЕНЬ
Печальней образа, чем осень,
Не встретить нам нигде и никогда.
Когда деревья, листья сбросив,
Стоят, не украшая города.
Когда туман на землю упадёт,
Накроет слоем плотным непрозрачным
И теплота души куда-то пропадет,
И станет всё таким невзрачным,
Не «интересным», как старая вещица,
Которая приелась, надоела…
И хочется, чтоб осень, будто птица,
Куда-то вдаль бесследно улетела.
НЕ
ЗАБЫВАЕТСЯ
Порой не отвечаешь за слова,
Не отвечаешь за поступки.
И остаёшься ты одна.
Ведь огорчать – это не шутка.
И с мыслями наедине,
Ты в комнате останешься.
«От одиночества не по себе…» -
Ты вслух всему признаешься.
Ведь не хотя ты огорчаешь,
Так часто получается,
Что будет дальше, ты не знаешь…
И снова это повторяется.
Снова слёзы и обиды,
Снова тихое молчанье.
И за это так порою стыдно,
И терзает снова в подсознанье,
Что нельзя так отвечать,
Или говорить со зла.
Но бывает, что нельзя молчать,
И не хочется желать добра.
Но проходит время, всё прощается:
И обиды, и молчанье…
Жаль – не забывается.
Остаётся там же – в подсознанье.
